Секреты успеха, оценки и мнения от первого лица. Интервью с рестораторами, именитыми гостями и жителями города.
29 мая 2013 11:35
Если вам кажется оптимальным завтракать жухлой яичницей, одиноким бутербродом и растворимым кофе в спешке под квазибодрые голоса ведущих утреннего телеэфира, то у редакции Lucky Ducky другое мнение на этот счёт. Так и скажем, прямолинейно и бескомпромиссно: такое положение дел нас совсем не устраивает. Любой завтрак должен стать фундаментом насыщенного дня, его определяющей основой. Поэтому его нужно проводить не одному в бессильном состоянии, а в бодрой компании если не семейного круга или друзей, то хотя бы тех, кто вам интересен как персона, ещё не рассказавшая о себе в достаточной мере.
Вячеслав Душин –
шеф-редактор «FW Magazine Екатеринбург».
Пусть даже это будет ваш начальник или сосед снизу, которого вы хотите задобрить за недавние нарушения тишины после 23.00. Поверьте, каждый человек откроется для вас с новой стороны, стоит только разделить с ним утреннюю трапезу и начать необременительный разговор, переходящий в самые неожиданные русла. Чтобы не быть голословной, редакция Lucky Ducky несколько раз в месяц будет публиковать беседы за завтраком. Каждый раз в новом заведении Екатеринбурга известные личности города или его заезжие гости будут рассказывать, с чего они начинают день, а что ещё – даже мы предсказать не можем. И если эти люди будут приходить сонными, не переживайте, нам удастся их растормошить!
За первым таким завтраком встретились два отличных журналиста. Шеф-редактор «FW Magazine Екатеринбург» Вячеслав Душин выпил свой утренний кофе в компании управляющего редактора журнала «WTF?» Дмитрия Безуглова.
Место:Coffee Project, 9 утра.
Завтрак: овсяная каша с курагой и миндалем, две порции флэт уайта и лимонный чизкейк.
Фон: коктейльный лаунж, Mazzy Star, Blur, Asap Rocky, cool jazz и архивная поп-музыка золотой эпохи российского MTV.
С Димой очень легко познакомиться, начав беседу на одну из многих тем, которые его по-настоящему тревожат: например, современная британская музыка, как это было у нас с ним, либо проза Иэна Бэнкса, либо развитие современных медиа – да что только не. Все, кто с ним знаком или имел опыт непринужденного общения, согласятся, что он потрясающий, харизматичный собеседник.
Буквально на днях Дима защищает магистерскую диссертацию по философии. К этому времени он успел поработать автором и фоторедактором в «FW Magazine Екатеринбург», принять участие в разработке его айпэд-версии, затем очутиться в кресле копирайтера в Neft Creative Community, а уже после стал управляющим редактором «WTF?». При всём этом Дима всегда загружен сторонними проектами: переводами, написанием научных статей, деловыми или учебными поездками и так далее.
Несмотря на внушительный послужной список и дикую занятость, Дима всегда оказывается в нужном месте в нужное время: так он стал знакомым и хорошим другом большей части, извините, творческой молодежи Екатеринбурга. Ровно час, оставив беседу о музыке и медиа за кадром, мы говорили с ним о типичном утре, самом памятном завтраке, воздержании от мяса, магии городских кофеен и о том, почему важно читать фуд-редакторов глянцевых журналов.
Дима, мы с тобой за долгое время нашего знакомства уже обо всём на свете поговорили, но я не помню, чтобы нам приходилось обсуждать завтраки. Я знаю, что утром ты ешь творог. Это у тебя каждодневный ритуал?
Всё правильно, если я завтракаю, то творогом. У меня всё совершенно вульгарно происходит: я не бегаю за бабушкиным творогом, а беру обычный, который продают в магазине. И ключевая проблема в том, что я не парюсь – не покупаю ни сметану, ни что-нибудь другое. Я заливаю его водой, добавляю две ложки сахара, раздавливаю вилкой, перемешиваю, а потом ем. У меня эта традиция, наверное, с восьмого класса появилась. Самое главное событие, связанное с творогом, было, когда я нажал на него вилкой так сильно, что вся творожная вода расплескалась по кухне. На полу был ковер, и он оказался весь испачкан. Наверное, это самое мерзкое воспоминание о школе, но я всё равно продолжаю завтракать творогом.
Возможно, так и было придумано название группы «Творожное озеро».
(Смеётся.) Ага, это будет такая внутренняя шутка. Я вот что ещё хотел сказать. Периодически бывает, что я не ем творог, как, например, сегодня. Но это случается довольно редко. Вообще, у меня очень тяжелые отношения с организмом: мне хочется разной странной еды. Иногда я хочу пиццу из Pizza Mia в двенадцать ночи. И ничего не могу с этим поделать: иду туда и среди людей, которые смотрят клипы и пьют пиво, ем «Деревенскую» с курицей или грибами.
Режиссер Дэвид Линч, когда только ещё снимал свои первые фильмы, часто захаживал в одну и ту же замшелую забегаловку наподобие тех, что нам показывают в американских роуд-муви. Он заказывал себе молочный коктейль и сидел так несколько часов кряду. Как он признавался, это были мгновения, когда он был наиболее сосредоточен – к нему тут же приходила масса идей.
Боюсь, что со мной в этом случае проще: мой мыслительный процесс и те моменты, когда мне нужно фонтанировать идеями для какого-нибудь конкретного дела, никак не связаны с едой. Скорее, наоборот – надо устроить какое-то подобие схизмы и поменьше есть, чтобы в голову пришло хоть что-нибудь. Я бы не сказал, чтобы у меня в жизни была хоть одна оформленная идея. Когда мы на работе что-нибудь обсуждаем, то все сталкиваются с тяжелой ситуацией, когда я начинаю (Дима переключается на занудный тон): «Ну и вот Хейн то и то… И вот это, как в 72-м году или как в этой статье про Хекни». И все сидят и говорят: «Ну, класс, чувак, только никто эту статью не читал, и ты не смог ничего описать, дай какую-нибудь конкретику».
Расскажи, как у вас проходят редколлегии.
Мы собираемся, все начинают жучить друг друга и придумывать темы материалов. Может быть, два часа – агрессивный брейншторминг, а потом ещё полчаса все сидят, тупят и просто шутят. Но, как правило, этих двух часов хватает для работы на несколько недель, потому что все заранее сверили планы и графики, рассказали, у кого какие герои и кто что с этим собирается делать.
А после этих нескольких недель, как правило, наступают дни, когда вся редакция не может выкроить время на обед или ужин.
Это лучшее время месяца! Но обед и правда ужасен. После него приходит ощущение, что ты не проснулся и продолжаешь спать. Каким-то образом твой организм переходит в состояние семи утра. Когда идет сдача, мы обедаем черт пойми чем. В последний раз мы резко прыгнули в такси и сделали марш-бросок до «Макдоналдса». Закупились всем на свете: Биг Тейсти, двадцать наггетсов, молочные коктейли. Вернувшись в редакцию, решили что-то сделать по работе, не смогли остановиться и только через два часа пришли на кухню, а там каждого поджидал клеклый, холодный гамбургер. Это особый опыт, который не стоит переживать каждому. Вообще никому не стоит переживать.
Так почти в каждой редакции. Вспомни наши сдачи FW Magazine.
Да, у нас сейчас точно такой же снэковый режим, а я еще периодически бегаю за соками, кажется, у меня появилась от них зависимость. У меня был месяц – с 8 февраля по 8 марта, – когда я не курил, и тогда мне очень хотелось пить сок. Я не знаю, почему и каким образом произошла эта замена. Я покупал банановый или грушевый Santal. Проблема в том, что я сначала думал, что не буду курить и буду пить сок, но теперь я снова стал курить и cок пить не бросил. Периодически мне хочется делать такие ограничения себя: я не буду курить, я не буду есть мясо, я не буду ругаться. Последнее я тут же, кстати, провалил. А сейчас этот период самоограничений почему-то закончился. Ну и я, в принципе, не против такого положения дел.
Фалафель (фаляфель) –
арабское блюдо, представляющее собой жареные во фритюре, приправленные пряностями шарики из измельченного нута (или бобов), иногда с добавлением фасоли.
Расскажи о своём опыте воздержания от мяса. Когда ты на днях мне рассказывал о своих впечатлениях, в этот же момент ты мог бы нарушить свой запрет на ругательства. Действительно тебе так не понравилось?
Это произошло довольно случайно. Был фестиваль анимационного кино Klik!, в ходе которого приехали крутые чуваки из Нидерландов. Я был их переводчиком на фестивале. Потом мы затусили, и я поспорил с одним из них, что не буду есть мясо, а если провалю contest, то добавится ещё одна неделя воздержания. Изначально мы договорились на одну неделю, и тут же на работу кто-то принес пирог с курицей, который я по инерции попробовал. Посмотрев на начинку, я тут же выматерился, открыл фэйсбук и написал нидерландцу, с которым спорил, что не буду есть мясо две недели. Он написал: «Круто, ты можешь стать вегетарианцем». Я ответил: «Ни хрена подобного! Я ни за что не стану вегетарианцем!» И не стал. Этот период должен был быть прикольным, но не вышло. Я хотел не просто не есть мясо, а готовить прикольные блюда вегетарианской кухни. Но на это время выпала как раз сдача номера, и поэтому всё свелось к простому ограничению. Когда люди ели бутерброд с колбасой, я ел бутерброд с сыром и не наслаждался прелестями вегетарианской кухни, не считая того, что я один раз съел фалафель. Но некоторые люди, с которыми я давно не виделся, до сих пор полагают, что я не курю и не ем мясо, и вообще думают странные вещи про меня. Даже то, что я занялся йогой.
Давай вернёмся к теме утра. Во сколько оно начинается?
У меня есть мечта заняться тайм-менеджментом, поэтому вне зависимости от того, во сколько я встал, я стараюсь говорить людям, что проснусь в восемь. На этой неделе я встаю в восемь и пока ничего не успел проспать. На прошлой неделе я проспал точно пару дней и встал в районе 11-ти. Я стараюсь начинать день максимально рано, но из-за ночной работы и сдачи номеров мой график разболтался.
Ты до сих пор пьешь много кофе в течение дня. Он помогает тебе прибодриться?
Да, точно спасает. Я думаю, как и тебя. У нас сейчас на работе есть кофемашина, которая варит нормальный американо, а если ты выпиваешь пять кружек в день, то на третьей ты перестаешь чувствовать вкус и кажется, что гусар мочится тебе в рот. Поэтому периодически мы пьем Red Bull.
Кемекс –
это стеклянный сосуд, похожий на песочные часы. При приготовлении кофе в верхнюю его часть вставляется бумажный фильтр, в который насыпается молотый кофе. После в кемекс наливается горячая вода, которая постепенно проходит через молотый кофе.
Где, на твой взгляд, в городе можно попить хороший кофе?
Блин, на самом деле это спорный момент. Вот в Coffee Project я очень давно хотел забежать. Когда мы с Олегом Лутохиным, который сейчас работает нашим контент-редактором, ездили на «Стрелку» по образовательной программе, мы познакомились с девочкой из Вологды. Она проектировала вот этот Coffee Project, в котором мы сейчас сидим. Когда мы с ней его обсуждали, кофейня еще не открылась, и мы гадали, где он откроется, в каком бизнес-центре. Она так скупо обрисовала, что пространство не очень большое, высокие потолки, офисное здание. Мы долго ставили на «Манхеттен», но потом выяснилось, что это бизнес-центр «Суворов». Мне всё время хотелось выпить кофе именно здесь, потому что меня сильно поразило, как ребята готовят кофе в кемексе и вообще сколько всего они могут сделать с этим напитком. Но периодически можно, конечно, в «Кофе Хауз» зайти.
Как раз хотел тебя спросить про магию «Кофе Хауза» (имеется ввиду конкретная кофейня сети, расположенная на улице Ленина рядом с Театром оперы и балета. – Прим. ред.) как места притяжения.
Она давно уже разрушена. Примерно два года назад там действительно было ядро завсегдатаев, и это была магическая команда. Вы друг друга не знаете, но, как у Белля в «Городе привычных лиц», приходя сюда, ты видишь этих людей, и вы знаете друг друга, не зная. Потому что вы – часть этого неизвестного сообщества, у которого нет целей и функций, вообще ничего нет, но есть чувство общности. «Старый» «Кофе Хауз» подарил несколько очень близких и важных друзей, например, Михаила Петрика (научный сотрудник кафедры общей и молекулярной физики ИЕН УрФУ. – Прим. ред.) и Ваню Павлова, который известен как стартапер и дикий велосипедист. А нынешняя тусовка «Кофе Хауза» – это какие-то спортсмены из УПИ, по-моему. А еще там проходят свидания программистов. Я пару раз на такие натыкался. Это очень забавно выглядит: садится мальчик в черной рубашке и джинсах – у него очки, лёгкие угри – до боли знакомый типаж, в общем. Напротив него – девочка в скромной блузке. Они периодически порываются взяться за руки, но смущаются и начинают вместе смотреть в ноутбук. Но в целом в «Кофе Хаузе» кофе ужасный, обслуживание супертормозное.
Как ты вообще туда попал?
В какой-то момент кто-то кого-то из наших факультетских друзей позвал в «Кофе Хауз», и я тоже пришел. Потом я понял, что буду там читать книжку. Мне тогда подарили «Человека без свойств» Роберта Музиля. А это бесконечная книга – там тысяча с чем-то страниц, и при этом она не дописана. Музиль скончался, не завершив произведение. То есть ты читаешь чертову тысячу с чем-то страниц, чтобы узнать, что история ничем не заканчивается, и ты даже не можешь предположить, как все может закончиться. Вот я и ходил туда читать это. А потом уже стал знакомиться с людьми. К Петрику я подошел со словами «не подскажете, как будет «галстук» по-французски?». Таким образом начали появляться связи. Тут же все друзья с факультета появились. Это классическая история, которую пытаются повторить все студенты гуманитарного факультета: найти место, где можно будет сидеть, курить, говорить о великих вещах и пить кофе.
А сейчас ты нашел новое место с подобной энергетикой и тусовкой?
Я даже не знаю. Сейчас совсем другое время. Потому что «Кофе Хауз» – это, условно говоря, когда у тебя широко раскрыты глаза и ты думаешь, что все в мире будет великолепно: ты сейчас встретишь самых лучших людей на свете и никак иначе. А сейчас, когда я прихожу на тусовку, у меня есть конкретная система ожиданий. Потом я начинаю думать: я посижу здесь 15 минут, потом мне нужно сделать текст, потом – перевод, а еще бы мне побегать перед сном.
Опять вернёмся к исходной теме: есть ли у тебя самый запоминающийся завтрак?
Да, и о нём я даже написал в ЖЖ. Я, как и ты, собственно, учился в Школе культурной журналистики, и во время московской сессии мы останавливались в гостинице «Уланская», где ресторанная зона была по совместительству джаз-клубом Игоря Бутмана. В первый день я умылся, спустился на завтрак, а там – великолепие самообслуживания, куча металлических контейнеров и блюд, в одном из которых меня ждал омлет, а рядом – рис по-гавайски, вкусные котлеты, мюсли, чудесный кофе... Я никогда не смогу этого забыть. Но мои самые яркие впечатления связаны с омлетом, в который я влюбился, вспоминая при этом противный школьный, напоминающий кухонную губку.
Зимой ты ездил в Берлин, там тебя поджидали подобные гастрономические сюрпризы во время завтрака?
Мы завтракали всего лишь пару раз, когда забегали на станцию метро за сэндвичами. К тому же Берлин – выдающийся город в плане уличной еды, она почти вся там хороша. Я помню, когда мы гуляли в четыре часа утра, зашли в турецкую лавочку, где, несмотря на поздний час, радушные женщины продали очень вкусную еду. Она напоминала плетёнки с маком, но в них был шпинат.
«Конечно, по красоте советский Ташкент уступает средневековым Бухаре с Хивой, но путешествие [по Узбекистану] надо начинать здесь – концентрация кулинарных аттракционов зашкаливает». Иван Глушков, GQ, август 2012.
А в какую страну ты бы поехал в гастрономическое путешествие?
Я хочу съездить в Ташкент, в Узбекистан. Здесь я не буду оригинальным: в своё время в одном из летних номеров GQ я прочитал текст фуд-редактора Ивана Глушкова о том, как он съездил туда. Он описал своё времяпрепровождение в этом городе так, будто Ташкент – это столица мировой еды, в которой даже таксист расскажет, как правильно готовить шашлык из молодого ягненка. Ташкент, по которому нужно прогуляться ради видов, – это 20% твоего путешествия, а Ташкент, в котором ты ешь, – это остальные 80. Я очень хочу туда съездить, как и в Грузию. Но насчёт нее уже все пошутили, что каждый сраный интеллигент хочет съездить в Грузию. Я уже жду статью Скойбеды, что каждый либерал должен съездить в Грузию или из него сделают абажур.
Тэги: